|
|
Saturday, September 22nd, 2018
| |
12:05 pm - ЗИНАИДА МИРКИНА
|
* * *
Мне в этой жизни довелось
Дослушать каждый звук.
Все вещи доглядеть насквозь
И очутиться вдруг
В потустороннем, за судьбой
Как будто пройден мост,
Соединяющий с собой
И с каждою из звёзд.
* * *
И сколько ни сказано, всё-таки мало
И всё-таки главного я не сказала.
А Главное где-то стоит молчаливо
И делает сердце бездонно счастливым.
И новое слово, как чуткая птица
Над тайным гнездом своим тихо кружится
И, вновь вылетая в неведомость, ищет
Для вечной любви ежедневную пищу.
* * *
О, как затягивает душу
Вовнутрь, на родину!...
Вот так Орфей спускается во мрак
И за собой все свечи тушит.
Вовнутрь к любимой... Как темно
В той Глубине, где мы – одно.
Какое счастье, что на нет
Сошел нас разделявший свет,
И тайно брезжит только тот,
Что изнутри души встаёт...
( дальшеCollapse )
|
|
(1 comment | comment on this)
|
| |
12:26 am - + ЗИНАИДА МИРКИНА
|
Сегодня ушла Зинаида Миркина. Останется голос, стихи, эссе, книги – свои и совместные с Григорием Померанцем… Останется вечная благодарная память… Эта жизнь была так переполнена внутренней сердечной работой, неустанной работой мысли и духа, и так достойна, что вспоминаются библейские слова об умирающих патриархах – «он отошёл к праотцам, насытившись днями». Этот уход – как спелый колос, созревший и принесший такой богатый урожай, что разлуку принимаешь со смирением, с пониманием, зная, что неизбежна, и что теперь Зинаида Александровна рядом с любимым и самым близким ей человеком – продолжается их вечный диалог уже за гранью… А ещё она рядом с Тем, о Ком написала (и Кому посвятила бесчисленное множество стихов):
* * *
Жизнь – это с Богом разговор.
Не тот записанный, вчерашний,
А несмолкающий, всегдашний,
Который длится до сих пор.
Из сердца в сердце – напрямик,
Так, как внезапный птичий вскрик,
Как стук дождя, как блеск лучей
Среди намокнувших ветвей.
Бог говорит мильоны лет
И жаждет получить ответ
Без толмачей, без толстых книг,
Из сердца в сердце – напрямик.
Светлая благодарная память!
Со святыми упокой, Христе, душу рабы Твоея, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная…
|
|
(comment on this)
|
| Friday, September 21st, 2018
| |
2:32 pm
|
Как бы в продолжение темы наставлений… Лучшей книгой «для юношества» дядя мой считал (и до сих пор считает) «Обыкновенную историю» И.Гончарова. Сам он – скептик, пессимист, нелюбитель сантиментов, вылитый Пётр Иванович Адуев из «Обыкновенной истории». Но и меня с первых страниц впечатлили незабвенные диалоги Петра Адуева с племянником его Александром:
« — Чувство, дядюшка, просится наружу, требует порыва, излияния...
— У меня не просится и не требует, да если б и просилось, так я бы воздержался — и тебе тоже советую.
— Зачем же?
— А затем, чтоб после, когда рассмотришь поближе человека, которого обнял, не краснеть за свои объятия».
Или:
«— А слава, слава? вот истинная награда певца...
— Она устала нянчиться с певцами: слишком много претендентов. Это прежде, бывало, слава, как женщина, ухаживала за всяким, а теперь, замечаешь ли? ее как будто нет совсем, или она спряталась — да! Есть известность, а славы что-то не слыхать, или она придумала другой способ проявляться».
Или вот:
«— Вы, дядюшка, удивительный человек! для вас не существует постоянства, нет святости обещаний... Жизнь так хороша, так полна прелести, неги: она как гладкое, прекрасное озеро...
— На котором растут желтые цветы, что ли? — перебил дядя.
— Как озеро, — продолжал Александр, — она полна чего-то таинственного, заманчивого, скрывающего в себе так много...
— Тины, любезный.
— Зачем же вы, дядюшка, черпаете тину, зачем так разрушаете и уничтожаете все радости, надежды, блага... смотрите с черной стороны?
— Я смотрю с настоящей — и тебе тоже советую».
Однако и племянник не уступает:
«— Вы только выпустили одно из виду, дядюшка: счастье. Вы забыли, что человек счастлив заблуждениями, мечтами и надеждами; действительность не осчастливит…»
И до сих пор можно кругами возвращаться к этой скорбной истории перерождения Адуева-младшего, вспоминая попутно Базарова с Аркадием, Обломова со Штольцем или Онегина с Ленским. Похоже, это классический русский сюжет – бесплодного упоения мечтами (ведь «действительность не осчастливит») и такого же бесплодного их отрицания, разрушительного для веры. Результат в обоих случаях плачевен.
Кстати, сам Гончаров, похоже, сочетал в себе обоих Адуевых – и чувствительного Александра, и скептического Петра. Иван Панаев писал, что вот, мол, «Обыкновенная история» готовится к публикации, а автор «сияет, читая свои корректуры, и дрожит от восторга, стараясь в то же время прикинуться совершенно равнодушным».
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| |
2:31 pm
|
Вспоминали в Фейсбуке традицию поэтических наставлений – от Омара Хайяма, Брюсова («Юноша бледный со взором горящим»), Гумилева («Милый мальчик, ты так весел…») и до Киплинга («Владей собой среди толпы смятенной…»). А сегодня мне напомнили о Пушкине, который проще и веселее всех обошёлся с этой темой. Позже назидать стали всерьёз и глубокомысленно, превратив наставление в изложение личного, жизненного или творческого «кредо». Но Александр Сергеич от лица всех «бледных юношей» и «милых мальчиков» наперёд, на будущее потешался над поучениями, когда записывал в альбом шестилетнего сына Вяземского:
* * *
Душа моя Павел,
Держись моих правил:
Люби то-то, то-то,
Не делай того-то.
Кажись, это ясно.
Прощай, мой прекрасный.
(1827)
|
|
(comment on this)
|
| |
11:52 am - РОЖДЕСТВО БОГОРОДИЦЫ
|
С праздником – тех, кто празднует! Светлого дня!
Можно сказать, что это – первое Рождество, ведь без рождения Марии не случилось бы и второго Рождества, главного…
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Wednesday, September 19th, 2018
| |
9:36 pm
|
Про «крайний и последний раз»… Красиво.
* * *
Всё когда-то бывает в последний раз, но сам этот "последний раз" - чаще всего ухватить невозможно.
Пишет, допустим, обиженная девушка своему, хорошее слово, молчелу:
ПРОСТО ХОЧУ С ТОБОЙ ПОПРОЩАТЬСЯ. ВЧЕРА МЫ ВИДЕЛИСЬ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ. ПРОШУ ТЕБЯ, НЕ ЗВОНИ МНЕ И НЕ ОТВЕЧАЙ...
- и там еще тонна переживаний.
Но только всё это неправда.
Если молчел соизволит подняться с дивана - а он соизволит, - и они помирятся, то окажется, что этот "последний раз" - был никакой не последний.
А настоящий последний раз - тот, что насовсем, без возврата, - случится, когда он ее самым банальным образом проводит домой с йоги, и они будут мило болтать всю дорогу, никаких глупостей вроде "не звони мне", а это бац - и, оказывается, последний раз.
Или, наоборот, фотографируется пацанчик у берега реки - лето, жара, на песке припаркованы тачки с открытыми дверями, из них музон, золотые цепочки, загар, девочки, которые вечно рядом с пацанчиками - мне всю жизнь завидно было, и требовательный голос хозяина телефона:
ДАВАЙ ДАВАЙ САНЯ ЧЕ ХМУРЫЙ ТАКОЙ НЕ ВЫЖРАЛ ЕЩЕ ЧТО ЛИ МАШКА ИДИ К НЕМУ ОБНИМИ ЕГО УЛЫБНИСЬ УЛЫБНИСЬ ВО-ОТ...
- а это был последний раз.
И эту улыбку ему на могилу повесят среди венков.
Или иначе: ходит интеллигентный человек по кладбищу Тестаччо, завтра ему из Рима обратно в Москву, хватит жрать литр в день после церквей и музеев, пора принять чистой духовности, не разбавляя, но он снова разбавил, и вот он ходит, покачиваясь, мимо могил Шелли и Китса, и думает свою обычную возвышенную чепуху - я, может быть, прощаюсь сегодня с Римом навсегда, а сам в каком-нибудь чужом углу отдам Богу душу как Китс, и кто меня вспомнит...
Всё это, разумеется, дребедень.
В Рим он вернется через полтора года, и снова удачно нажрется среди террас и холмов, а вот чего он точно не сделает, так это не попрощается с кем-то из очень близких, родных ему, кому он перед Италией, растерянно выбирая пустые слова, сказал:
НУ ТЫ ПОЖАЛУЙСТА ВЫЗДОРАВЛИВАЙ.
Мог бы и понежнее сказать, поживее.
Ведь это был последний раз.
Но люди боятся последнего раза.
Они, может быть, не столько не знают, сколько не хотят знать, когда же он будет.
И люди даже придумали слово "крайний" - чтобы уж точно о нем не знать.
Когда я крайний раз проводил тебя с йоги.
Когда мы крайний раз ездили с Саней купаться.
Когда я крайний раз нажрался на могиле Шелли.
Ужасное слово.
Молчел - хорошее, и сокращенное, как клей, БФ, бойфренд то есть, - тоже хорошее, и музон слово хорошее, и даже духовность хорошее слово, особенно если вы уже выжрали и вас слегка тошнит.
А вот крайний - плохое.
Это плохо, когда слово предназначено для того, чтобы кокетливо скрыть что-нибудь неизбежное.
Смерть, например.
Нет, лучше поступить по-другому.
Раздеться до пояса, повесить себе на шею свою самую лучшую золотую цепочку, и, по дороге домой с йоги зайдя на пять минут на могилу Китса, открыть там и выпить. И нежно-нежно сказать:
Звони мне, мое счастье.
Пиши мне, мое счастье.
Фотографируй меня телефоном, мое счастье.
Бухай со мной среди холмов и на террасах, мое счастье.
И, я тебя очень-очень прошу, не болей.
Мы ведь с тобой, как нам было обещано, бесконечны.
Но вдруг это последний раз?
(с) Дмитрий Ольшанский
|
|
(comment on this)
|
| |
11:44 am
|
Когда-то давно, ещё в нежном отрочестве, эти строки Омара Хайяма с назиданием прочёл мне мой дядя – мол, вот оно, «как надо» и «как правильно». И так меня это тогда впечатлило, что до сих пор помню наизусть:
* * *
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть.
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
И сразу показалось много более мудрым, чем брюсовские вирши про «три завета», услышанные примерно в том же нежном возрасте:
* * *
Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее – область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.
Юноша бледный со взором смущенным!
Если ты примешь моих три завета,
Молча паду я бойцом побежденным,
Зная, что в мире оставлю поэта.
Смешно очень. И даже удивительно, что когда-то это читали всерьёз, с пафосом и придыханием… Но романтизм живуч. Только формы меняются.
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Monday, September 17th, 2018
| |
4:30 pm - ХВОСТ ЛЕТА
|
Прокатилась по маршруту «Москва – Петушки», а от Петушков уже – на оленях и на собаках, всё дальше и дальше, вглубь владимирских лесов. И какое же блаженство оказаться вдали от людей. Особенно в тёплой дружеской компании, когда нагулявшись по полям и лесам, пересекая речку вброд, продираясь сквозь заросли и отыскивая новые тропы (а так же вспоминая старые), потом отогревались вечером у камина и радовались – как же нам хорошо «без людей». Грибов в окрестностях Петушков пока нет – там два месяца ни одного дождя. А вот яблоки сладкие как мёд. И свёкла и морковка с огорода почему-то тоже «слаще сотов и капель мёда»… На солнце, что ли, разнежились, раз уж такое им выпало жаркое и мирное лето.
( дальшеCollapse )
|
|
(4 comments | comment on this)
|
| Friday, September 14th, 2018
| |
2:49 pm
|
СВЕТОФОР
Слишком короткое время
На переход отпущено
Не успевают голуби
Выдернуться из-под колёс
Путники запоздавшие
Долго стоят в ожидании
Глядя, как тают секунды
На жизненном их табло
Но кто-то издалека заметит –
Гаснет уже зелёный
И догадается – бесполезно
Бежать вперёд
Затормози на указателях –
Расскажут правду, не утаят
Хотя язык их прост как молекула –
Вперёд – назад
10.09.17
|
|
(4 comments | comment on this)
|
| Tuesday, September 11th, 2018
| |
1:20 pm - МОЛИТВЫ Д.ХАРМСА
|
Молитва как творчество и игра? Или личный разговор со Всевышним? Перерождение в псалмопевца Давида хотя бы на время речи…
* * *
Господи, среди бела дня
накатила на меня лень.
Разреши мне лечь и заснуть Господи,
и пока я сплю накачай меня Господи
Силою Твоей.
Многое знать хочу,
но не книги и не люди скажут мне это.
Только Ты просвети меня Господи
путем стихов моих.
Разбуди меня сильного к битве со смыслами,
быстрого к управлению слов
и прилежного к восхвалению имени Бога
во веки веков.
(28 марта 1931 года
в 7 часов вечера)
* * *
Господи, пробуди в душе моей пламень Твой.
Освети меня Господи солнцем Твоим.
Золотистый песок разбросай у ног моих,
чтоб чистым путем шел я к Дому Твоему.
Награди меня Господи словом Твоим,
чтобы гремело оно, восхваляя Чертог Твой.
Поверни Господи колею живота моего,
чтобы двинулся паровоз могущества моего
Отпусти Господи тормоза вдохновения моего.
Успокой меня Господи
и напои сердце мое источником дивных слов
Твоих.
* * *
Господи, накорми меня телом Твоим
Чтобы проснулась во мне жажда движения Твоего.
Господи, напои меня кровью Твоею
Чтобы воскресла во мне сила стихосложения Моего.
(обе – 13 мая 1935)
|
|
(comment on this)
|
| Sunday, September 9th, 2018
| |
7:04 pm - МОСКВА КОНСТАНТИНА СУТЯГИНА
|
Заметила, что Москва на картинах Сутягина – это сплошные дороги, перекрёстки, повороты, и даже чаще – повороты, чем перекрёстки. Никогда не «вид», а целостный образ движения, где всё охвачено общим потоком – машины, люди, дома, сама дорога движется… Очень много зимних пейзажей (как ни удивительно, но московская жизнь глазами Сутягина – это именно пейзаж, как будто перед нами река с облаками и деревьями, с лодочками и сельчанами, а вовсе не «каменные джунгли»). Движение снега, летящего крупными хлопьями, всё окутывает и пронизывает, передавая присущую Москве подвижность в каждой её клеточке. Снег создаёт и вертикальное измерение, но особым образом, направляя взгляд и поток ассоциаций вниз, к земле, – в глубину души и памяти.
Снег вроде бы усиливает мешанину московской жизни, где человек на общих дорогах сам становится чем-то вроде снежинки или муравья. И такими точками-муравьями, человеческими снежинками, переполнены все сутягинские пейзажи… Впрочем, это только кажется, что «муравьями», а на деле – у каждой фигурки свой путь, свой особенный разворот, своё место и направление. Иногда они крупнеют, превращаясь в «гостей столицы» или играющих детей, в группки гуляющих на бульваре. Порой почти сливаются с пейзажем, словно веточки, несомые стремительным речным течением. Но от чего им не увернуться, так это от пути-дороги. Словно ты уже захвачен стремниной, и идти или не идти – это не вопрос выбора…
Взгляд художника всегда «извне», как бы сверху, с птичьего полёта, – обнимает и собирает всё воедино. Но присмотревшись, понимаешь, что это не художника взгляд, а кого-то ещё – через него. Кого-то любящего и внимательного, удерживающего мир от хаоса, вопреки разбегающемуся стремлению дорог… Образ «поворота», который так часто видишь на московских пейзажах Сутягина, – он как раз и связывает противоположные возможности, создаёт вероятность «сдвига» пути, его изменения, но сохраняет от распада.
Если опираться лишь на ощущения, отбросив все попытки анализа, то главным ощущением от картин Константина у меня всегда было излучение тепла – реальное и сильное, будто от печки. Они греют почти физически, уж не говоря о том, как они согревают сердце… И рационального объяснения этому нет – только интуитивное. Причина, мне кажется, в источнике взгляда, который собирает мир в единое целое, придавая ему устремлённость и динамику потока, но каждому оставляет возможность особенного личного пути. Так нас видят с небес, из высшего измерения реальности. А чтобы люди и сами смогли так себя увидеть, возможность передачи такого восприятия и взгляда даруется художникам.
( дальшеCollapse )
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Friday, September 7th, 2018
| |
4:51 pm - О КУКУЛЕВИЧЕ И КОЛЫМЕ
|
«Душа, полная чувств, есть величайшее из возможных совершенств» – писал Декарт, а Мамардашвили любил цитировать эту фразу. Странным образом мне всегда казалось, что речь здесь идёт о возвышающих душу чувствах, а не о зависти, ревности, гневе и злобе… Хотя душа ими тоже может быть сколь угодно переполнена. Но из слов Декарта рождается лишь образ души, глубоко взволнованной миром и сострадающей ему, забывшей «себя» в сопереживании. И вчера я как раз видела такую душу, горестно светящуюся красотой, о которой не забыть.
Михаил Кукулевич недавно ездил на Колыму, пробыл там три недели. Вчера он немного рассказывал о своём путешествии на презентации книги Марины Берестовой, спел две «колымских» песни написанных под влиянием этой поездки… И это был мощный и совершенно параллельный сюжет относительно тёплого, радостного и во многом весёлого вечера, как будто он разворачивался в другом измерении. Но ещё больше песен меня поразил сам Михаил Анатольевич, его состояние. Сильнейшая потрясённость и взволнованность… Его с головой «накрыло» тем, что одна человеческая душа пропустить через себя не в состоянии – такой библейский масштаб трагедии, который одинокое сознание отторгает, не может вынести. Но раскрывшись коллективному горю, «сверхличному», разделённому многими, душа может отплакать и отболеть «за всех». Не удивительно, что поэт в такой момент переходит на хрестоматийный жанр тюремного или дорожного романса, который хоть и от личностного «я» поётся, но чувства-то выражает коллективные, всеобщие, роднящие всех со всеми – одиночество, оплакивание утрат и человеческого глубинного сиротства. Вот один из романсов Михаила Кукулевича, написанных после поездки:
* * *
Над Нагаевской бухтою чайки кричат,
Сухогруз отправляется в путь.
Жизнь моя, ты как ватник с чужого плеча,
Не даёшь мне свободно вздохнуть.
Город весь от макушки до пяток продут
Магаданским тугим ветерком.
Пусть года чередой за годами идут,
В сердце горький по-прежнему ком.
И пусть больше не стонут в бараках зэка,
Да и сами бараки все сгнили давно,
Но над трассой колымской плывут облака,
Им забыть, облакам, ничего не дано.
Пусть далёко отсюда до солнечных стран,
Только чайкам легко над волнами кружить.
И пусть Маскою Скорби накрыт Магадан,
Надо жить, надо жить, надо жить…
И да – романс в финале взлетает чайкой, и понимаешь, что кроме чайки, парящей над «землёй смерти», но не принадлежащей этой смерти, – ничего другого душе не остаётся. Круговое парение как образ памяти, «неоставление» скорбной и пострадавшей земли в одиночестве, но одновременно – птичья свобода, даруемая воздухом, возможностью улететь и вернуться.
( дальшеCollapse )
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Thursday, September 6th, 2018
| |
12:00 pm
|
Сегодня – 7 лет с ухода мамы, а как будто вчера. То ли семь лет пролетели слишком быстро, то ли дело в том, что мама всё время рядом, и я помню и часто говорю с ней. И многое в наших отношениях или её ушедшей жизни теперь видится, понимается иначе, чем прежде… Вот и пытаюсь мысленно ей рассказать – так вот же оно что было-то, вот же оно как, оказывается… И это «кино» о прошлом можно пересматривать бесконечно, воображая невидимого собеседника, который смотрит его вместе с тобой.
На фото – мама в день своей свадьбы.
|
|
(4 comments | comment on this)
|
| Wednesday, September 5th, 2018
| |
12:04 pm
|
Озёрный край, Селигер, плодит множество плохих поэтов, в чьих стихах кисти рябин «зарделись» или «горят как яхонты», а «солнышко обронило румяные лучи», и волна озера серебрится словно рыбья чешуя, и чайки парят как души в небесах, а слова «волной» и «родной» (родной Селигер, родной Осташков) так прекрасно рифмуются… Нескончаемый поток поэзии, генетически происходящей от:
Белая береза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.
Экскурсоводы пачками эти селигерские сладкозвучные стихи цитируют и вкладывают приезжим в уши. Иногда до оскомины доводят, если сдобрят ласково-пафосной интонацией.
Но самое смешное, что всё там именно так и есть – и волна серебрится, и чайки возносятся, и солнышко обронило, и рябина зарделась… Всё писано с натуры – один в один. Просто чуть-чуть (а иногда с горкой) сахарку добавлено, из живой ягоды сделано варенье.
|
|
(comment on this)
|
| |
11:29 am - ДАВИД САМОЙЛОВ
|
* * *
И жалко всех и вся. И жалко
Закушенного полушалка,
Когда одна, вдоль дюн, бегом
Душа – несчастная гречанка...
А перед ней взлетает чайка.
И больше никого кругом.
(из «Пярнуских элегий»)
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Tuesday, September 4th, 2018
| |
1:34 pm
|
У этого облака – искра радуги в сердцевине, маленькая, едва заметная (а на мониторах и планшетах, наверное, и вовсе не заметная). Меня особенно поразило, что радуга здесь спрятана словно зерно в почве, – ещё не проросла, не раскрылась, не развернула крыльев. Хочешь видь её, хочешь не видь, но она уже есть, и от того, замечаешь ли ты её, не перестаёт быть… Так со всяким добром и всякой радостью – замечай-не замечай, а они есть.
|
|
(7 comments | comment on this)
|
| Monday, September 3rd, 2018
| |
3:05 pm - ЭМИЛИ ДИКИНСОН
|
* * *
Я знаю – Небо как шатёр
Свернут когда-нибудь,
Погрузят в цирковой фургон
И тихо тронут в путь.
Ни перестука молотков,
Ни скрежета гвоздей –
Уехал цирк, и где теперь
Он радует людей?
И то, что увлекало нас
И тешило вчера –
Арены освещённый круг,
И блеск, и мишура, –
Развеялись и унеслись,
Исчезли без следа –
Как птиц осенний караван,
Как облаков гряда.
* * *
Не только осенью поют
Поэты, но и в дни,
Когда метели вихри вьют
И трескаются пни.
Уже утрами иней,
И светом дни скупы,
На клумбе астры отцвели
И собраны снопы.
Ещё вода свой лёгкий бег
Стремит – но холодна,
И эльфов золотистых век
Коснулись пальцы сна.
Осталась белка зимовать,
В дупло упрятав клад.
О, дай мне, Господи, тепла –
Чтоб выдержать Твой хлад!
(пер. Аркадия Гаврилова)
|
|
(4 comments | comment on this)
|
| Sunday, September 2nd, 2018
| |
4:39 pm - ПРО ОТТЕНКИ СЕРОГО
|
|
| Saturday, September 1st, 2018
| |
2:28 am
|
Если бы не боялась, что ещё пятьсот человек процитируют «Вот и лето прошло // Словно и не бывало..», то могла бы и вспомнить эти строки. Всё же, каким бы оно ни получалось многоцветным, насыщенным, тёплым и ярким, а потом всё равно – «словно и не бывало». Только отсвет в памяти, да рыжие поздние закаты… Кубарем проносится, будто клоун по арене, и исчезает в полумраке кулис. И ещё какое-то время дрожит занавес…
|
|
(1 comment | comment on this)
|
| Friday, August 31st, 2018
| |
2:55 pm - БОГОРОДИЦКИЙ ЖИТЕННЫЙ МОНАСТЫРЬ
|
Богородицкий Житенный монастырь на Селигере, на острове Житном. Как и любой православный монастырь (особенно женский), для внешних гостей он выделяется исключительной красоты цветами и исключительного умиротворения котами. А ещё вкуснейшим и ароматным хлебом и пирожками, творожками, сметанами… Основан был в начале XVII века (поначалу как мужской), в XX – разорён, 15 лет назад – возрождён заново, уже как женская обитель. Посвящён Смоленской иконе Богоматери Одигитрии – защитнице и покровительнице Осташкова.
С 1773 по 1930 гг. на территории обители был Некрополь, куда погребались священнослужители, усердные вкладчики и представители известных дворянских родов. Затем Некрополь был уничтожен, многие могильные плиты пошли на строительство городских домов, а часть засыпана землёй. Кое-какие найденные надгробья теперь установлены в монастыре заново – в память обо всех погребенных там людях. Так что всё в России, увы, получается в полном соответствии с бессмертными строками В.Шаламова:
* * *
Говорят, мы мелко пашем,
Оступаясь и скользя.
На природной почве нашей
Глубже и пахать нельзя.
Мы ведь пашем на погосте,
Разрыхляем верхний слой.
Мы задеть боимся кости,
Чуть прикрытые землей.
И как в Нилову пустынь люди идут по обломкам храма, положенного в основание моста, так и тут – цветы и новая жизнь с её ароматным хлебом расцветают прямо на погосте. Сейчас восстановление обители продолжается, это долгая история…
( дальшеCollapse )
|
|
(comment on this)
|
|
|
|
|
