|
|
Monday, March 18th, 2019
| |
12:19 pm
|
* * *
Чувствую себя станцией –
Проносятся поезда со свистом
Порой тормозят, замедляя
Свой ход в неизвестность
Волной пассажиры проходят
Скрежещут колёсами сумок
Топочут безлико
Померкло табло с расписанием
Время приезда-отбытия
Не разглядеть в полумраке
Но дворник с метлой регулярен –
Мерно и заунывно
Тянет из ночи навстречу
Свежему шуму
28.04.18
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Wednesday, March 13th, 2019
| |
3:01 pm
|
СКВОЗЬ ЖЕЛЕЗО
Пару словечек на ушко –
Как в автомат телефонный
Брякнут монеткой
Вот так же в метро турникет
Размыкался когда-то от круглой
Ладной, тяжёлой, внушительной
Жизни пятикопеечной
И пропускал, разжимая
Челюсти страшные
Двери пугали вагонные
Лестница под ногами
Ёрзала непослушно
Всё прищемляло, крючками
Цепляло за душу
Клочья её собирая
Вместе со страхом
Взрослая жизнь веселее –
Время легко рассчитать
И проскочить незаметно
30.01.19
|
|
(comment on this)
|
| Saturday, March 9th, 2019
| |
4:12 pm - АСЯ АНИСТРАТЕНКО
|
* * *
получилось, что этой зимы не вышло, -
только холод.
не случился румяный, морозный, лыжный
труд и хохот,
ни прозрачного льда, ни ажурных сказок,
старых - внове.
будто дома сидишь и за всё наказан,
и виновен.
только март сдает свои бастионы
в грязной соли.
только снег идёт по ночам бессонный,
невесомый,
будто хочет набело переправить
перед летом
всё, что год оставил между мирами, -
был и нету.
|
|
(1 comment | comment on this)
|
| Friday, March 8th, 2019
| |
5:29 pm - ГРИГОРИЙ ДАНСКОЙ
|
Одно из самых сильных впечатлений вчерашних «Луферовских пений» – песня Григория Данского «Бабочка 4044», которую сам он назвал «стихотворением под музыку». Поэтому прилагаю ещё и стихотворение.
На видео Гриша рассказывает историю рождения песни – сильный ветер в горах несёт бабочек на высоту 4 тысячи метров, и там они замерзают намертво, спуститься к земле уже не могут. Прямо как в сказке про спящую царевну в ледяном гробу. Благодаря песне можно сказать, что эта спящая царевна дождалась королевича Елисея (или в другой версии Белоснежка – принца). Пусть и не оживил он её буквально, но оживил в песне, в стихах – сохранил сам бабочкин трепет и хрупкую обречённость красоты... Сказки – рядом, проникают в реальную жизнь, как и поэзия...
БАБОЧКА 4044
«Из тени в свет перелетая...»
А. Тарковский «Бабочка в госпитальном саду»
Это было в июне. Не то в июле.
Налетели ветра со скоростью пули.
И тебя сорвало. Точнее, сдуло.
Унесло наверх. И ты уснула.
Я нашел тебя на высоте четыре
тысячи сорок четыре. В мире
для человека, который не был
нигде, дальше МКАДа, это – небо.
И когда я нашел тебя здесь, то «не может
быть! - я подумал. - Ничто не множит
скорбь, как мысли, что нас за краем
ждет разочарование раем…»
Ты казалась осколком слюды в оправе
из льда. Казалось, никто не вправе
коснуться тебя. Ты спала здесь доле,
чем жила в земной юдоли.
Ты похожа была на хрусталь из пыли.
И на взмах ресниц, про который забыли.
Который и сам позабыл о смерти,
застыв навсегда в небесной тверди.
И подумалось мне, что мы похожи –
нас несет туда, где мы жить не можем.
Ни широкий дол, ни комфортное лето
не вмещают тех, кто увидел это –
этот горный пейзаж. Это Горнее Царство,
что не взять акварели и маслу… «Здравствуй!», -
твержу я, и слово мое твердеет
в веках быстрей, чем ладонь леденеет,
точно воздух здесь исполнен Духа.
Точно Слово Божье коснулось слуха.
И возникший образ – не горы и тучи,
но Небесный Град из громад летучих.
И хотел я тебя отогреть, родная,
и в низину спустить, как скрижаль Синая,
чтобы ты, как прежде, у нас летала
над сырой землей и водицей талой,
чтобы ты летала, нам сердце грея –
твоих крылышек солнечная батарея
генератор особых тепла и света…
Я хотел. Но я не сделал это.
Потому что страшна такая «забота».
Потому что не Лазарева суббота.
Как бы облако над тобой не лучилось,
не вернешь того, что уже случилось.
Спи, душа ледяная, смотри на звезды.
Мы живем одним, просто спим розно.
Но над нами бегут световые волны.
И небесная твердь разделяет воды.
Буду помнить тебя – буду петь, плакать –
в апрельский цвет, в октябрьскую слякоть…
Прилетай во сне! Отзовись качаньем
шторы, строки... Тишиной… Молчаньем.
(Актру, 2017–2018)
Большое спасибо  two_piz_za за это видео!
|
|
(comment on this)
|
| |
5:22 pm
|
|
| Wednesday, March 6th, 2019
| |
3:22 pm
|
На некоторых деревьях в Москве листья так и не облетели (сделала это фото вчера, 5 марта). Пасмурным весенним днем, особенно в дождь, кажется, что время пошло в обратную сторону… Но прежде, чем накатит тоска, вспоминается рассказ О’Генри – «Последний лист». В детстве очень впечатлило, как для больной девушки художник каждую ночь подрисовывал на стене последний лист… А тут сама природа подсказывает – «не бойся, не облетишь, всегда что-то удержит».
. . . . . . . . . . . . . . . .
«— Что там такое, милая? — спросила Сью.
— Шесть, — едва слышно ответила Джонси. — Теперь они облетают гораздо быстрее. Три дня назад их было почти сто. Голова кружилась считать. А теперь это легко. Вот и ещё один полетел. Теперь осталось только пять.
— Чего пять, милая? Скажи своей Сьюди.
— Листьев. На плюще. Когда упадёт последний лист, я умру. Я это знаю уже три дня. Разве доктор не сказал тебе? ( дальшеCollapse )
|
|
(comment on this)
|
| Monday, March 4th, 2019
| |
2:23 pm
|
* * *
Писать стихи – это как играть в кости: есть люди, очень часто выбрасывают 6:6 – на то они и гении.
Другие – 5:6, 4:4.
А остальные так, 1:2, 2:5.
* * *
Собачка бежит, беленькая, красивая, глазки умненькие. Хвостиком виляет. Тоже умрёт.
* * *
К моему сердцу привязана крепкая ниточка. Другой её конец держит Кто-то на небе и иногда дёргает, проверяет – на месте ли я?
Да здесь, здесь! Куда я денусь?!
* * *
Хоронили дедушку Мишу и не нашли тапки его размера. Кое-как натянули ему на ноги маленькие и похоронили. А потом он приснился бабе Кате и говорит: Катя, а тапки-то мне малы!
Так что когда в следующий раз хоронили кого-то из родственников, бабушка Катя положила в гроб ещё одни тапки большого размера. «Это, – говорит, – для Миши».
* * *
Когда хоронили бабушку Зину, то в гроб ей положили её палочку и две пары очков – одни для чтения, другие для телевизора.
* * *
Бывает истина, которую принимаешь как-то вдруг сразу, целиком – ещё не зная деталей, до конца не понимая, но – признавая всё, доверившись её очарованию.
Очарование! Вот! Очарование человеком – когда не понимаешь его до конца, даже и вообще не понимаешь, не вслушиваешься – а знаешь: всё так и есть, как он говорит. А как иначе?
Влюблённость. Любовь. Понимание через любовь.
(Константин Сутягин, из книги
«Десять романов про счастье»)
|
|
(comment on this)
|
| Friday, March 1st, 2019
| |
1:09 pm - А МЫ ТАКИЕ ЗИМЫ ЗНАЛИ...
|
Мой сезонный ритуал. Каждый год первого марта выкладываю в сетях это незабвенное стихотворение.
***
Да разве могут дети юга,
Где розы блещут в декабре,
Где не разыщешь слова "вьюга"
Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине
И не слиняет ни на час,
Где испокон веков поныне
Всё то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне!
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Всё ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зелёные весны.
Илья Эренбург, 1958
Под катом – ( музыкальная версия Сергея НикитинаCollapse )
|
|
(3 comments | comment on this)
|
| Thursday, February 28th, 2019
| |
5:46 pm - ПЕВЕЦ-ОТКРЫТИЕ
|
Впервые побывала на сольном концерте Ярослава Здорова (которого открыла благодаря Елене Фроловой, пригласившей его осенью на свой вечер в ДомЖуре). Обладатель уникального голоса, контр-тенор, выпускник Ташкентского театрально-художественного института и вокального факультета Российской Академии Музыки им. Гнесиных (класс проф. З.А. Долухановой), он сотрудничал с Романом Виктюком, Валерием Фокиным, Петером Штайном, Алексеем Рыбниковым, с театром Камбуровой, с театром «АнтреСоль», его репертуар включал произведения И.С. Баха, А. Вивальди, К. Сен-Санса, Ж. Массне, Дж. Пуччини, Ж. Бизе, М.И. Глинки, С.В. Рахманинова, Г. Малера, А.Г. Шнитке… И весь этот почетный список можно было бы продолжать и дальше… Но главным и поворотным шагом в его творчестве, судя по всему, стал переход от исполнения классики и музыки барокко – к так называемой «театральной песне», к песне актерской и камерной. Эффект – взрывной, доложу я вам, и совершенно сокрушительный…
Новая программа Ярослава Здорова «Любовь останется, или Старомодные истории» составлена из песен советской эстрады – в её высоком измерении. Ведь у эстрады есть своя классика, свой «золотой фонд»… Песни Валерия Гаврилина, Георгия Свиридова, Микаэла Таривердиева, зарубежных композиторов… И сразу, с первых минут, чувствуешь особый масштаб события – и масштаб риска, на который идет певец. Контр-тенор – самый высокий из мужских оперных голосов, богат высокими обертонами. Но то, что оперная и классическая музыка нивелирует, растворяет в общей изысканности и стиле, то эстрада обнажает, распахивает, выводит на первый план. Собственно, вся эстрадная музыка – о любви, о личных переживаниях и чувствах. Поэтому в ней так много сердечных историй и сердечных исповедей – естественно, от женского лица. Песенные героини-женщины – в эпицентре любовных сюжетов и чувств, да и культурные стереотипы отводят женщине роль «страдательную», позволяя взамен открыто изливать эмоции (но ограничивая в этих излияниях мужчину, от которого ожидается сдержанность и сила, энергия действий).
Благодаря уникальному тембру, а также своей общей грациозности, пластике, мягкости движений и интонаций, Ярослав Здоров в женском образе органичен и естественен до дрожи. Он буквально перевоплощается в женщину. А потом возвращается в мужскую ипостасть – разговаривая, обращаясь к зрителям со сцены. Он – несомненный гений вокала, но то, что происходит на сцене, выходит за рамки вокального искусства, уводит нас в самую глубину человечности. Привычное разделение на гендерные «роли» полностью исчезает, когда перед нами появляется человек-«андрогин», человек-«космос», объединивший в себе мужское и женское абсолютно естественно – в силу природной индивидуальности и особого дара. Речь ведь не только о тембре голоса, который буквально обрекает певца на «женские» роли в эстрадной программе, а ещё и о его личной пластике, эмоциональном складе, о человеческой сердцевине.
Видя «мужчину» и «женщину», которых представляет Ярослав Здоров на сцене, един в двух лицах, – задумываешься: а что же их объединяет? И ответ очень прост. Они едины, воплощены в существе и облике одного человека, поскольку есть связующая сила – любовь, заботливость, бережная внимательность, одинаково свойственная как мужчине, так и женщине. В самой манере, в поведении Ярослава на сцене, в его общении с партнерами (пианисткой Алиной Лопаткиной и певицей Ириной Евдокимовой, которая тоже участвовала в концерте), в общении с незримо присутствующими для него авторами песен, даже с нотами, со светящимися тканями или цветами, помогающими рождаться образу, – во всём чувствуется рыцарственность, тонкое благородство. Это если говорить о мужской ипостаси. А для женской то же самое звучит как бережная заботливость, опекающая внимательность. В зависимости от песни, передаваемых эмоций, сюжета, образа, одно и то же существо раскрывается то как «мужчина», то как «женщина». И феноменальность таланта Ярослава как раз в том, что они в равной степени убедительны и органичны.
У этих сценических, музыкально воплощённых «мужчины» и «женщины» есть еще одно общее, кроме любящей заботливости и внимательности к миру (к музыке, к тишине, к каждому звуку и вздоху). Их общее дитя – это сам уникальный голос Ярослава Здорова, его непередаваемая сила и красота. Все ощущения, которыми я пытаюсь поделиться, осознаются уже после концерта. А на самом концерте забываешь обо всём, растворяясь в вокале, музыке и эмоциях певца. В голосе Ярослава есть нечто космическое, в принципе неделимое на «мужское» или «женское», – это просто голос Сердца, кому бы оно не принадлежало.
Очевидно, что выбранный путь – эстрадной, актерской, камерной песни – самый органичный и плодотворный для Ярослава. Позволяет максимально раскрыть все грани его таланта и личности, быть не только певцом, но и режиссером, приглашать друзей и любимых певцов (как случилось и в этот раз – в захватывающем и прекрасном дуэте с Ириной Евдокимовой), придумывать разнообразные по композиции и идее программы. Словом, создавать свой авторский «Театр песни», передвижной и лёгкий.
И я очень надеюсь, что этот единственный в своём роде «Театр песни Ярослава Здорова» осуществиться сполна, сбудется, отыграет ещё множество концертов. К тому же исподволь, под покровом красоты и виртуозности, происходит нечто большее, чем просто наслаждение музыкой, – растворяются стереотипы, раскачиваются жесткие рамки и границы, расширяется объём сердца, способного вместить в себя представление о человеке как о «космосе» (а не о «винтике в механизме» или об отмеренной обществом «роли»). И это происходит естественно, мягко, бережно, без фанатичной и идейной борьбы, а исключительно силой красоты и любви. С помощью той самой «волшебной силы искусства», которая завоёвывает страны, города, души и сердца – без боя.
(с) фото с сайта http://www.antresol.su
|
|
(comment on this)
|
| Saturday, February 23rd, 2019
| |
3:51 pm
|
Грачи еще не прилетели, но очень уж мне нравится эта картина Инессы Рахмановой. А она именно так и называется – «Грачи прилетели», вслед за Саврасовым (сюжет-то вечный). Там, кстати, звезда на воротах, стало быть, это военная часть… Как раз в тему дня. Рыжий кот на снегу, ответственная женщина и – грачи прилетели.
Но раз уж зашла речь о грачах, стоит заодно вспомнить сентиментальное – и при этом весьма берущее за душу – стихотворение Давида Самойлова (давно ставшее песней). Потому, видно, барды его и оприходовали, что оно за душу берёт, сердце трогает. И тоже о грачах. Народный символ, а то и национальный – вечное ожидание весны…
* * *
Cтояли они у картины:
Саврасов. «Грачи прилетели».
Там было простое, родное.
Никак уходить не хотели.
Случайно разговорились,
Поскольку случилась причина.
- Саврасов. «Грачи прилетели» –
Хорошая это картина.
Мужчина был плохо одетый.
Видать, одинокий. Из пьющих.
Она – из не больно красивых
И личного счастья не ждущих.
Ее проводил он до дома.
На улице было морозно.
Она бы его пригласила,
Но в комнате хаос, и поздно.
Он сам напросился к ней в гости
Во вторник на чашечку чаю.
- У нас с вами общие вкусы
В картинах, как я замечаю...
Два дня она драила, терла
Свой угол для скромного пира.
Пошла, на последние деньги
Сиреневый тортик купила.
Под вечер осталось одеться,
А также открытку повесить –
«Грачи прилетели». Оделась.
Семь, восемь. И девять. И десять.
Семь, восемь. И девять. И десять.
Поглядывала из-за шторки.
Всплакнула. И полюбовалась
Коричневой розой на торте.
Себя она не пожалела.
А про неудавшийся ужин
Подумала: «Бедненький тортик,
Ведь вот никому ты не нужен!..»
«Наверно, забыл. Или занят.
Известное дело – мужчина...»
А всё же «Грачи прилетели» –
Хорошая очень картина.
(Давид Самойлов, 1986)
|
|
(comment on this)
|
| Friday, February 22nd, 2019
| |
9:43 pm
|
Со вчерашнего дня мечтаю поделиться, но сразу не решилась. Асины стихи зачастую оборачиваются лабиринтом, из которого так просто не выпрыгнешь, не проскачешь на бегу, по верхам. Приходится останавливаться, оглядываться – «где я?», вдумываться… И чем дальше смотришь, тем меньше понимаешь рационально. Включается что-то другое изнутри, другая система ориентации. Вроде бы автор говорит с самим собой, со своим внутренним «я», а вроде бы – и со слушателем. Очень личностно – но так узнаваемо, словно за всех за нас. Точнейшая структура, но сбитая, вывернутая – так, что двигаясь по указателю, приходишь в противоположном направлении. А в итоге – всегда вырываешься на волю, свет и ясность накрывают. И именно после лабиринта они вспыхивают с пронзительной силой, когда уже не ждёшь и почти смирился, и готов послушно кивать, соглашаться с чем-то, в чём тебя почти убедили (Мир? Другие? Сама жизнь?)…
И вдруг нежданно – солнце в глаза.
И сразу пропадает вопрос – «где я?».
* * *
домой вернулся и изнемогаешь
что жизнь не эта выпала другая
что сам не тот каким бы мог другим
что твой бесценный неделимый опыт
не то что сберегают от потопа
а как-то так как коник без ноги
с тем и живи приятным всем изгоем
в одном окошке радости и горя
по общей разнарядке получай
и спрашивай себя с бессильной силой
насколько быть собой невыносимо
сегодня и особенно сейчас
до адского труда до вялых жалоб
до дело уничтожено пожаром
до тело уничтожено питьем
стареем быстро медленно взрослеем
старательно вовсю себя жалеем
а бог идет по солнечной аллее
и с каждым встречным может о своем
(с) Ася Анистратенко
|
|
(comment on this)
|
| Thursday, February 21st, 2019
| |
2:40 pm - ПРО ВЕК 20-Й И 21-Й
|
Зацепил этот текст. Он, как и всякое обобщение, ущербен, не ко всему и всем применим, но что-то в нём схвачено, затронут реальный нерв – в этом вызывающем сравнении типажей 20 и 21 века… Причем написан он явно глазами человека 21 века, – именно поэтому нынешний негатив фактурен и укрупнён, как под лупой, а особенности прошлого так ярко кинематографичны. «Там хорошо, где нас нет»… Но что-то схвачено очень метко, да.
* * *
Каким был образ женщины двадцатого века?
Это была яркая, веселая, наглая и решительная девица, которая могла то воевать, то танцевать стриптиз, то браться за мужскую работу, то бросить надоевшего пьяницу мужа и уехать куда подальше с сыном и чемоданом.
Она всё может, она всё решает сама и она всех вас сделает, – вот что говорил про женщину лихой двадцатый век, особенно заряженный в этом смысле своими двадцатыми и шестидесятыми.
А что такое женщина в глазах прогрессивного двадцать первого века?
Это несчастная сиротка, которая непрерывно рыдает в углу, измученная бесконечными психическими травмами, травмами, травмами, для каждой из которых придуман длинный деревянный термин.
Кругом враги.
Каждая неприятность, каждая неудача, каждое проявление тяжести и несправедливости мира – это вечная обида, которую надо нудно мусолить, ссылаясь на козни мужчин, которых уже нельзя любить, с которыми нельзя сотрудничать, которых даже нельзя победить, плюнуть на них, сделать их, – нет, от них можно только претерпевать великое страдание, утешить в котором могут только такие же постные "сестры", и желательно – наряженные в одинаковые бесцветные робы, чтобы, не дай Бог, никто не лишний раз не взглянул, и не случились проклятой "объективации".
Двадцатый век был про то, что разделение должно быть преодолено, люди должны хотя бы отчасти забыть про то, до какой степени они разные, – и сделать что-нибудь вместе.
Выиграть войну. Поменять власть. Устроить рок-фестиваль. Потанцевать и поиграть в карты на раздевание, в конце концов.
Он был местами очень жестоким, но никогда не был занудным, двадцатый век.
А вот двадцать первый век учит тому, что люди должны сесть по своим углам и заплакать.
Вы пострадали от мизогинии. Вы – от ксенофобии. Вы – от гомофобии. Вы – от того, что человечество не принимает ваши триста килограмм живого веса.
И все жертвы. У каждого – бесценный опыт страданий. Каждому – выдается ведро для слез.
Но зато, в качестве компенсации, можно нескончаемо требовать что-нибудь запретить, ввести еще какую-нибудь моральную цензуру, потому что – ну а как же иначе, невозможно терпеть, как нас, таких хрупких, таких хрустальных, постоянно мучают и обижают.
То шутку неправильную пошутили, то голую ногу показали, то секс без письменного и заверенного у нотариуса договора, то шейминг, то буллинг, и все время травма, все время проклятая коварная жизнь подсовывает моральное насилие и абьюз, ох, ну как бы ее запретить всю, целиком, а?
И если бы восставшим студентам Парижа шестьдесят восьмого и хиппи Вудстока шестьдесят девятого, если бы нью-йоркским битникам, советским стилягам и всем революционерам, интеллигентам, богеме, всем мечтателям про какое-то лучшее будущее сказали, что это будущее окажется состоящим из ханжества, пуританства, сплошной цензуры и пережевывания психических травм на параде страдающих идентичностей, – все эти лихие и веселые люди уже тогда пошли бы с горя в сумасшедший дом, и у нас не было бы не только свободного двадцать первого века, но и двадцатого.
Но он, к счастью, был.
Только одно и остается теперь – помнить, что некоторое время человек все-таки был возмутительно, травматично, восхитительно свободен.
(с) Дм.Ольшанский
|
|
(4 comments | comment on this)
|
| Tuesday, February 19th, 2019
| |
3:18 pm
|
Какая-то сумасшедшая весна за окном – в Москве, в середине февраля: солнце, свет, яркое синее небо, улыбки... И суеверный ужас – а дальше-то что будет? Неужели в марте вернутся морозы, метели, тоскливая сырость и мокрость? Свет кажется случайной залетной птицей, которая в нашем унылом мире не может задержаться надолго… Но она всё возвращается и возвращается сюда, напоминает, что только сумерки – на время. А свет – он всегда, даже если глазу не видим. Великодушно ждёт своего часа.
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Wednesday, February 13th, 2019
| |
1:34 pm
|
|
| Monday, February 11th, 2019
| |
1:45 pm
|
Прочла книгу А.Синявского «Основы советской цивилизации» (сейчас у меня волна перечитывания и нового погружения в его книги, издавна любимые, в его слово и мысль). Книга написана на основе лекций, читанных в Сорбонне в 1978–1984 годах, во время вынужденной эмиграции. Благодаря этому в ней выделены самые сущностные, ключевые опоры «советской цивилизации» – взгляд-то издалека, с птичьего полёта. Синявский эти опорные блоки сравнивает с египетской пирамидой: «Советская цивилизация сложена из крупномасштабных тяжелых блоков. Она хорошо приспособлена к тому, чтобы подавлять человеческую свободу, а не чтобы её открывать, питать и стимулировать. В целом она похожа на египетскую пирамиду, составленную из колоссальных камней, тщательно друг к другу подогнанных и притёртых. Масса мёртвого камня, впечатляющая монументальность постройки, служившей когда-то величественным и нам уже недоступным целям, при крошечном полезном пространстве внутри сооружения. Внутри – мумией – Ленин. Вокруг – ветер пустыни. Песок. Таков образ.
Подобные «камни» – метафизические символы советской цивилизации – я пытался воспроизвести в настоящей книге, в виде своего рода чертежа, мысленно раскладывая изображаемый предмет под разными углами и срезами. Но как извлечь по отдельности эти камни, не повредив целое, да и возможно ли их извлечение?».
Да, сами по себе «камни» впечатляющие, особенно когда это уже – объект исследования, а не трагическая реальность прямо-здесь-и-сейчас: «Религиозные корни русской революции», «Роль народной стихии», «Стихия и власть», «Осуществлённая утопия», «Власть идеи», «Государство ученых. Ленин», «Государство-церковь. Сталин», «Насилие как основание новой государственности», «Метафизика и мистика советского государства», «Новый человек», «Советский быт», «Советский язык», «Национальный вопрос», «Можно ли пирамиду перестроить в Парфенон?» – вот лишь названия некоторых глав. Особенно ярко показаны «рубежи» и метаморфозы, перерождение идеи в очень специфическую форму жизни…
( дальшеCollapse )
|
|
(comment on this)
|
| Saturday, February 9th, 2019
| |
1:08 pm - ЗИМНИЕ ТРЕХСТИШЬЯ
|
* * *
Красный автомобиль
На белом
Теряет цвет
* * *
Подмокает, буреет
Слипается в слякоть
Красота под ногами
* * *
В шапочках разноцветных
Проплыли головы
За окном
* * *
Грусть похожа
На поиск сокровища
В окаменевшей земле
30.01.19
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Thursday, February 7th, 2019
| |
11:50 am
|
Если бы моя мама не сыпала пословицами – не повторяла бы постоянно: «сладкого – не до сыту, горького – не до слёз», «пристала как банный лист», «хоть кол на голове теши», «у кого что болит, тот о том и говорит», не называла бы меня «горе ты моё луковое», многое бы сложилось иначе. Я бы не выросла среди образной речи. И она – образная речь – не стала бы для меня путём к маме. Возможностью встречи.
(2013 г.)
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Monday, February 4th, 2019
| |
1:18 pm
|
|
| Friday, February 1st, 2019
| |
2:00 pm - Из «Мыслей врасплох» А. Синявского.
|
* * *
Может быть, жизнь состоит в выращивании души, да, да, той самой, бессмертной, что тебя сменит и улетит прочь. Точнее говоря, душа не растёт, не развивается, но скрытно в тебе пребывает, пока ты созреваешь до того, что вступаешь с нею в более или менее тесный контакт. Надо, чтобы душа тебя запомнила, с тобой подружилась и по знакомству сохранила частицу твоей личности. В этом смысл выражения: «пора о душе подумать». То есть пора позаботиться о том, чтобы завязать со своей душой прочные отношения, чтобы твоя душа о тебе подумала.
Вряд ли у людей бывают скверные души (разве что в человеке поселится чужая, нелюдская душа). Распоследние негодяи уверены, что «в глубине души» они всё же хорошие. А об окончательно плохом человеке говорят, что у него «души нет». На самом деле душа, возможно, ещё в нем остается, но уходит так глубоко, что уже не имеет к нему никакого касательства.
«Погубить душу» нельзя, а можно погубить себя, потеряв душу. Душа от тебя не зависит, но ты от неё зависишь и находишься у неё под опекой, если успеешь это заметить.
(1966 г.)
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Thursday, January 31st, 2019
| |
10:49 pm - СВЕТЛАНА СУТЯГИНА
|
"На краю деревни". Художник - Светлана Сутягина.
"Как вам удаётся?" - спрашивают её зрители.
Вот и я удивляюсь - как ей удаётся из простого, казалось бы, пейзажа создать живое, дышащее пространство, с бездонной внутренней глубиной. Весь мир в нём собрался будто в коконе - и холодный рассвет, и зимние сумерки, и тьма, и свет, и ожидание, и предчувствие, и покой... Внутри этого пейзажа всё движется неостановимо - снег, ветер, небо, вьюга. И снег такой осязаемый, что можно прикоснуться. То ли сказка, то ли сновидение...
Мечтается, говорят, особенно хорошо, глядя на огонь. А у Светланы на картинах мечтаешь, вглядываясь в полупрозрачную тьму. Мир в ней тает и сразу же из неё рождается. Покачиваешься будто в лодочке между "да" и "нет", прикасаясь к самой сердцевине творения, к детскому трепету и удивлению... А сюжет-то всего лишь - дом, дерево, дорога... Что скажешь? Вечный сюжет.
|
|
(comment on this)
|
|
|
|
|
